Наш гость
Александр Володченко (Alexander Wolodtschenko) – признанный специалист в области теоретической картографии и картосемиотики, первый председатель созданной в 1999 году по инициативе Тосимото Канакубо (Япония) комиссии Международной картографической ассоциации (ICA) по теоретической картографии, бессменно возглавлявший её на протяжении первых 12 лет. Соредактор (вместе с нынешним зам. председателя комиссии Флорианом Хрубы) журнала «Meta-carto-semiotics» (с 2008 года). Соредактор цикла "Diskussionsbeitraege zur Kartosemiotik und zur Theorie der Kartographie" (с 1998 года вместе с Хансгеоргом Шлихтманном из Канады). Работает в Дрездене (Германия).
Вопрос. В картографии, а может и в географии на наших глазах происходят серьёзные, глубокие, парадоксальные перемены. Подвергнуты сомнениям фундаментальные принципы и устои; уже заявлено и о смене парадигм, и о «геопространственной революции». Но наука без дефиниций – не наука, а как раз дефиниции новой «парадигмы» и «революции» всё время ускользают от картографов. Как подойти к решению фундаментальных вопросов картографии?
Ответ. С дефинициями действительно неблагополучно, но в ситуации революционных изменений сформулировать происходящее всегда непросто. Нужна дискуссия, но сначала нужно определиться с языком – «общим знаменателем» любых дискуссий. В этом поможет "мета-карто-семиотика" – концепция и дисциплина, продолжающая традиции „картономии“ А. Лютого, «картологии» Л. Ратайского, «графической семиотики» Ж. Бертэна, «метакартографии» А. Асланикашвили и являющаяся их развитием. Самого себя я отношу больше к последователям А. Лютого.
Термин "Мета-карто-семиотика" употребляется в двух значениях:
- концептуальное построение в картографии на базе "новой картосемиотики";
- новая дисциплина, изучающая семиотику карт и атласов (картографических и не картографических), а также их языки.
Кроме того, так называется журнал по теоретической картографии и картосемиотике, основанный в 2008 году мною совместно с Флорианом Хрубы (Австрия/Мексика). Журнал редактируется в формате open peer review, выходит на английском и немецком языках.
Вторая часть вопроса – о парадигмах и революциях. Семиотика (от др.-греч. σημειον — «знак, признак»), — наука о свойствах знаков и знаковых систем и правилах их использованияНе касаясь собственно парадигм и их дефиниций (проблема сложная и в самом деле незавершённая), отметим – возможны как сосуществование парадигм, так и смена одной другой. Я сторонник плюрализма концепций в теоретической картографии, и сторонник ясности формулировок – но для этого нужно разобраться со специфическим языком картографии – его «орфографией» и «фонетикой». В этом поможет метакартосемиотика, способная, благодаря огромному междисциплинарному потенциалу, стать новым концептуальным "маяком" для самых различных дисциплин.
Термин «мета-карто-семиотика» нов для многих. Что это такое? Расскажите подробнее.
Долгое время панацеей в управлении считались карты – обычные, цифровые, затем геоинформационные системы (ГИС). Предполагалось, что они улучшат качество управления. Вышло наоборот – управление усложнилось, а информационная основа рассыпалась на множество плохо согласующихся друг с другом, противоречивых наборов данных – аналогично вавилонскому смешению языков.
Рис. 1. Четырёхкомпонентная (субъязыковая) основа языка карты
Понять природу кризиса и справиться с ним можно с помощью «науки о знаках», семиотики; точнее, её раздела – картосемиотики. Но проблемы настолько глубоки и фундаментальны, что, оставаясь в узком «Прокрустовом ложе» карт, решить и даже осознать их невозможно. На ситуацию нужно взглянуть со стороны, абстрагировавшись от всего частного – эта идея выражается приставкой «мета». Так мы приходим к метакартосемиотике (МКС). Если использовать современную трактовку приставки «мета», то можно (конечно, с известной долей условности) сказать: МКС – это наука обо всех мыслимых картосемиотиках. Обо всём их многообразии. Это – холистический подход.
Концептуальная разработка "новой картосемиотики" началась в конце 1990-х годов. Она включала систему языка карт(ы), которая базировалась на известной четырехкомпонентной (субъязыковой) основе (рис. 1), а также структурном разделении картосемиотики на общую и прикладную. Четырехкомпонентная основа выросла, в свою очередь, из двухкомпонентной системы А. Лютого. МКС развивает собственный инструментарий – генетически восходящий к инструментарию семиотики, но не тождественный ему. ИТ-специалист говорит о «геопродуктах» - мы говорим о картосемиотических моделях (рис. 2). Мы исследуем их внутреннюю структуру – выделяем картные (карты), карто-подобные (анаморфозы, профили, панорамы, космоснимки итд.), и микс-модели. Мы активно исследуем очень перспективную атласную модель, обретающую на наших глазах новое рождение. Наша задача – исследование фундаментальных принципов представления пространственного аспекта через знаки.
Вы упомянули об атласах. Что стоит за концепцией «атласа»? В чём отличие атласа – от карты?
Понятие «атлас» относится к числу фундаментальных понятий в картографии и часто рассматривается как совокупность или собрание карт, и только. В том, что атласам досталась такая «судьба», виноваты и географы, и картографы, которые сами загнали себя в узкие терминологические рамки (атлас как система карт). Однако не всегда и не каждый атлас представляет собой систему карт. Атлас может определяться и как сборник таблиц, карт, специальных рисунков [Ожегов, Шведова 1992].
Рис. 2. Три вида картосемиотических моделей
С позиций картосемиотики, «атлас» (неважно, аналоговый он или электронный) – это один из видов картосемиотических моделей. Атласы аккумулируют в структурно-модульной форме пространственно-временные знания о Земле или ином (например, небесном) теле с реальными и/или фиктивными объектами и явлениями. Несмотря на широкое распространение, атласы мало изучены семиотически. Электронные атласы как новая форма е-документов и е-знаний уже стали конкурентом электронных карт, т.к. семиотический потенциал атласов значительно выше семиотического потенциала карт. Возник даже новый термин - «Iconic Atlassing», (можно перевести на русский язык буквально как «образное атласирование»).
Картосемиотическое «портретирование» атласов – ещё одна новая форма семиотического изучения. Результатом её может стать монографическая работа или новый атлас об атласе – экспертный мета-атлас. Первая попытка подобной работы была реализована на примере национального атласа Германии [Wolodtschenko 2007].
Чем отличается атлас от карты с точки зрения семиотики?
Отличие – в «архитектуре» и принципах использования языковых конструкций. Язык любой карты включает графические примитивы (точка, линия и ареал/площадь), шесть графических переменных (по Ж. Бертэну) и 10-12 картографических способов изображения и правила их использования. Карта – это сплошная ограниченность; она ограничена территориально, ограничена масштабно, ограничена набором дискретных объектных слоёв, ограничена «сигматически» - т.е. конкретным названием и темой.
Наоборот, атлас обладает очень сложной и гибкой Т(тематико)-М(модульной) архитектурой.
Тематически атлас определяется названием, темой, структурой (оглавлением). Он состоит из трёх типов модулей, или семиотических мета-переменных: карты, текста и того, что мы в Германии называем ёмким словом Bild («Бильд“) – это обычные фотографии и космоснимки, графики, и т.д. Российский аналог этому термину подыскать не так просто, но нужно – возможно, это будет „растр“. Каждый из этих модулей, в свою очередь, содержит свои специфические информационные субмодули (например, мета-переменная „карта“ содержит основные и вспомогательные карты, генеральную легенду и тд). В таком контексте любой атлас можно считать семиотической мета-моделью знаний (модель моделей). Если – опять же с известной долей условности – сформулировать нашу задачу на ИТ-жаргоне, можно сказать, что мы создаём знаковую систему „с открытым интерфейсом“.
Какое место занимает МКС в современной теоретической картографии?
В классической картографии закрепились технологические доминанты конца ХХ и начала ХХI веков – информационные технологии. Практическая картография преобразовалась было в геоматику или геоинформатику. Такой «геоматической» картографии классическая теория была просто помехой, и случилось неизбежное – без теории и технология стала буксовать. Призывы нынешнего Президента ICA Георга Гартнера (Georg Gartner 2010, в ту пору ещё вице-президента ICA и одного из кандидатов на этот пост) к созданию новой или нео-картографии на базе новой Технологии и Теории (Какой? Вряд ли картосемиотической или мета-картосемиотической?) повисли в воздухе.
Тем не менее, комиссия по неокартографии в 2011 году была создана, и катализатором её создания послужила неогеография. Какова Ваша точка зрения на неогеографию?
Комиссия по неокартографии действительно была создана, однако больше для того, чтобы «застолбить тему». Предметно неокартография не определена, дефиниция – отсутствует, а задачи, решаемые комиссией, пока что сформулированы организационно, но не научно: проводить, организовывать, поощрять…
В отличие от неокартографии, у неогеографии сформировался свой дискурс, есть своё видение проблем – наконец, есть дефиниция принципа. Это немало. У меня создалось впечатление, что неогеография объективно претендует на место геоиконики, которая выдохлась на геоинформационном марафоне, т.к. проигнорировала семиотические основы и природу изображений. С другой стороны, неогеография способна стать и новой «религией»; этого не хотелось бы. Хотелось бы дискуссии – к счастью, именно российская неогеография и стимулирует сейчас дискуссионность. Научный поиск и взаимодействие должны вестись на подлинно научной основе, и такой основой должна стать семиотика.
МКС – вне спора о парадигмах, в этом её уникальность и значимость в наше турбулентное время. МКС обречена стать «модератором» дискуссий о фундаментальных вопросах – дискуссий и нынешних, и грядущих. Сотрудничество неогеографии, как катализатора дискуссий, и МКС как их модератора, как нельзя кстати. Его можно только приветствовать – собственно, наше сотрудничество и взаимодействие уже началось.
Раз уж мы заговорили о планах сотрудничества – каковы Ваши планы на наступающий 2013 год? Какие события и мероприятия запланированы?
В издательском плане будем готовить том 6/2013 журнала «МКС», где мы совместно с Флорианом Хрубы попробуем отследить новые тенденции геоматической картографии по материалам картографического конгресса в Дрездене – он состоится в 2013 г. Будет готовиться также (совместно с Хансгеоргом Шлихтманном) картосемиотический сборник 16/2013.
В моих личных планах – завершение монографии «Атласная семиотика», которая будет продолжением моих ранних работ «Атласная картосемиотика» (2006), «Национальный атлас Германии: картосемиотический портрет» (2007) и «Картосемиотический анализ экологических атласов» (2008; совместно с И.Н.Ротановой).
В планах также монография об «Iconic Atlassing» и Бильд-атласах (многозначное слово „Bild“ переводится с немецкого как "картина, изображение, фотоснимок, образ" и т.д.) или иллюстративных атласах, в том числе и о мини-атласах дла смартфонов как электронных пространственно-временных моделей, юбиквитных мини-атласах нового поколения.
Планов – много. Важное место в них занимает совместный международный семинар по метакартосемиотике и неогеографии, который планируется провести в следующем году в Донецке и в хорошо известном в мире комплексе «Каменные Могилы». В дальнейшем хотелось бы сделать мероприятия такого рода регулярными.
Давайте вернёмся к основам, к теме нашей беседы – Quo Vadis картография? Вспомните, пожалуйста, какое будущее ожидает её? Какие варианты возможны?
Сложный в прямом смысле слова вопрос, и метафоричный – в нём скрыто много отдельных тем. О какой картографии идет речь – технологической или теоретической? Университетской или издательской? Тематической или топографической? Хотел бы коротко остановиться лишь на отношении между технологической и теоретической картографиями – нынешний кризис обусловлен разрывом между теорией и практикой.
Цифровая революция, главный движитель перемен в наши дни, вошла в эпоху «юбиктвитности» – вездесущего платформенного, жанрового и функционального многообразия. Эта эпоха пленила картографию и растворила её в себе – впрочем, далеко не одну только картографию. Процессу этому суждено развиваться и дальше.
Как научная дисциплина картография уже девальвирована – её захлестнули компьютеризация, ИТ и бакалавриат - одна из форм высшего профессионального образования, которая, к сожалению, в некоторых странах пока остается на уровне техникума, а не университета. Квалификации или профессия картографа во многих индустриально развитых странах исчезает или уже исчезла. Как практику, картографию ждёт стихийное и конъюнктурное слияние с географией, геодезией, фотограмметрией, дистанционным зондированием и т.д. Кризис технологической картографии заключается в том, что она «геоинформатизовалась» с пёстрым и внешне бессистемным разнообразием новых продуктов и технологий, так и не успев заняться семиотикой. Воссоздание картографии как полноценной, а не служебной дисциплины станет возможным – но уже на фундаменте карто-атласной семиотики.
На базе картосемиотики, в свою очередь, была разработана лишённая ригидности концепция атласной семиотики, однако та пока еще недостаточно востребована научным сообществом. Если практики «схватят»атласную семиотическую идею, то возможен даже и новый атласный поворот (atlassing turn) как продолжение и расширение iconic turn и не только в мультимедиальных технологиях. В таком сценарии «картная» компонента картографии уступит прежнюю доминирующую роль, но при этом картография имеет шанс возродиться. Для развития карто-атласной семиотики нужны новые светлые головы. Впрочем, это тема особого разговора.
2013 год уже близок. Мы желаем Вам счастья и успехов в новом году и надеемся на тесное сотрудничество с Вами, журналом МКС, комиссией по теоретической картографии.
Спасибо; я, со своей стороны, хочу пожелать счастья, здоровья и творческих успехов в этом и в наступающем году Вам, вашей группе «Неогеография» и вашему Порталу, всем вашим читателям. Надеюсь также на сотрудничество – уверен, оно будет плодотворным.